"Северные цветы" - фестиваль камерной музыки, который уже четвертый раз устраивает пианист Юрий Серов. "Календарь" поинтересовался у него, легко ли быть садовником.
Три года назад, когда в афише Малого зала Филармонии появился фестиваль "Пять вечеров", организаторы признавались, что это всего лишь "пять вечеров" - пять концертов камерной музыки, на которых исполнители из разных стран играли квинтеты, трио, квартеты, виолончельные и скрипичные сонаты, словом, те произведения, которые для непосвященного слушателя сливаются в массив малоисполняемой академической музыки, с трудом различаемой по номеру опуса и названию тональности. Задача состояла лишь в том, чтобы это были пять хороших концертов. Нынче задачи всё те же, вечеров по-прежнему пять, фестиваль называется "Северные цветы".
— Смена володинского названия на дельвиговское принципиальна?
— Просто еще одно хорошее петербургское название - альманах Дельвига выделялся на фоне других сборников пушкинской поры хорошим вкусом и прозорливостью: публиковал Пушкина, Жуковского, Баратынского, Тютчева, в музыкальном разделе - очерки Одоевского. Он издавался 7 лет, что в то время было беспрецедентным случаем. В рамках "Пяти вечеров" оказалось и тесно, и неуютно. Поскольку организатор фестиваля - музыкальный альянс "Северные цветы", то и название не надо было выдумывать новое. Да и один "бренд" легче продвигать, чем два.
— Это что за альянс, между кем и кем?
— Между несколькими энтузиастами и всеми, кто открыт к сотрудничеству в сфере серьезной музыки. Мы проводим концерты, несколько фестивалей ежегодно, выпускаем компакт-диски серии "Петербургский музыкальный архив", переводим и публикуем книги о музыке.
— Связаны ли эти пять вечеров между собой? Знакомы ли участники "Цветов" друг с другом?
— Есть гала-концерт, в котором все участники фестиваля выступают вместе на сцене Малого зала. Это огромная радость — совместное музицирование, когда можно делиться и духовными знаниями, и техническими приемами, к тому же всегда есть доля новизны, непредсказуемости. Подобные впечатления никогда не повторятся и очень дороги. Мне кажется, слушатели разделяют эти ощущения.
— Не секрет, что программа фестивалей зачастую формируется из того, что играют друзья организаторов, коллеги, друзья коллег и коллеги друзей. В вашем случае это так или не так?
— Я хорошо знаю музыкантов, которых приглашаю, - по встречам на фестивалях, по записям, переписываюсь с ними. Если кто-то производит на меня сильное впечатление своей игрой - сразу хочется пригласить его в Питер. В этом году приедут виолончелист Рул Диелтиенс, Вильнюсский струнный квартет, бразильская пианистка Элиан Родригес, бельгийский тенор Зегер Вандерстеен. У каждого своя "фирменная" программа: фортепианные пьесы Мендельсона и Листа или виолончельные сюиты Баха и Габриелли. Мы вместе думали о том, что было бы интересно сыграть в Петербурге. Критерий - качество, желание сотрудничать, согласие на определенные программные условия. Например, Вильнюсский квартет мы попросили сыграть не только Равеля и Бетховена, но и литовского классика - Чюрлёниса, кроме того, они исполнят пьесы Эрвина Шульгофа, очень популярного в 20-е - 30-е годы ХХ века чешского композитора и пианиста с трагической судьбой (он умер в 1942-м в концентрационном лагере в Баварии). Зегер Вандерстеен - признанный исполнитель немецкой Lied - выступит в сказке-оратории Шумана "Странствие Розы", а кроме того, споет романсы француза Рейнальдо Ана, редко исполняемые у нас. Человеческие качества тоже играют определенную роль: когда вкладываешь столько усилий в подготовку фестиваля, хочется тратиться на тех, кто оценит.
— Традиционно удовольствия камерной музыки - квартетных собраний, вокальных вечеров - ближе самим музицирующим, нежели слушателям. Как привлечь избалованную публику на неброский камерный концерт, если ей предлагается еще 3-5 вечеров классической музыки?
— Эта музыка не может быть "для всех". Как не может быть для всех сложная качественная литература или кино. Но фестиваль демократичен по ценам (билеты по 50 руб.), в программах есть как российские премьеры, например "Странствие Розы", так и популярные "Песни без слов" Мендельсона
— Ваша семья много лет участвует в петербургской концертной жизни. Эдуард Серов возглавлял Оркестр старинной и современной музыки, часто дирижировал в Большом зале Филармонии. Вы выступали с многими камерными программами в Малом. Собственный фестиваль на филармонической территории - альтернатива нынешнему безликому филармоническому сезону?
— Мне не кажется, что филармоническая жизнь безлика. Можно послушать и качественно исполненную барочную музыку, и концерты ультрасовременных сочинений.
— Но это не заслуга Филармонии, а проявления частной инициативы…
— Так и должно быть. В идеале филармония - это концертная площадка, открытая любым интересным предложениям. Проблема в другом: в отличие от бизнеса, скажем, в сфере мобильных телефонов или компьютеров новая среда классической музыки еще недостаточно развита. Нет реальной конкуренции идей, программ, нет борьбы за слушателя. И дело не в деньгах: можно увешать весь город плакатами, а затем представить такое, после чего нормальный слушатель уже не придет в зал никогда. Концерт - такой же товар - должен быть качественным и относительно недорогим. Я могу обливаться слезами, играя партитуру "Странствия Розы" Шумана, но, для того чтобы эти слезы стояли в глазах слушателей, я должен не только отлично отрепетировать сочинение сам, но и организовать его исполнение на высоком уровне.
— Что же это за история, из-за которой Вы обливаетесь слезами?
— Прекрасный цветок, позавидовавший радостям человека, перевоплощается в девушку. Познаёт одиночество и надежду, счастье с любимым человеком и грусть расставания. Но по условию, поставленному Княжной эльфов, она должна вновь стать безмолвным цветком. Поэтический смысл сказки в том, что истинная красота хрупка и ранима, а возвышенная душа не может долго существовать среди людей. Поздний Шуман, закат немецкого романтизма, и как жалко, что нынче не сочиняют подобных сказок…